В прошлую субботу в Судаке на фестивале «Генуэзский шлем» в старой Солдайе – средневековой генуэзской крепости я встретил вице-спикера парламента Крыма Андрея Козенко.Ему всего 35 лет, но в политике Козенко уже около пятнадцати. Это он как представитель Русской общины Крыма гонял по полуострову фюрера украинских националистов Олега Тягнибока, срывал презентацию книги об украинской дивизии СС, а также был одним из участников нашумевшей акции по доставке 9 мая Знамени Победы во Львов, вызвавшей ярость официального Киева.
У Андрея Козенко хорошие шансы уже совсем скоро стать представителем Крыма в Госдуме. Я советую обратить внимание на этого политика. Возможно, ему предстоит сыграть важную роль в судьбе не только родного полуострова, вернувшегося в Россию, но и всей большой Новороссии, мечтающей повторить судьбу крымчан…
На фестивале в Судаке в средневековом пейзаже среди рыцарей-реконструкторов в стальных шлемах и латах, с мечами и боевыми топорами он смотрелся гармонично.
Козенко и внешне похож на средневекового рыцаря – молодой, красивый, поджарый, подвижный, легкая небритость на щеках придает его облику некоторую романтическую брутальность. Вот такие молодые люди в 1099 году отправились из своих замков в Англии, Баварии, Бургундии, Нормандии покорять Иерусалим.
Кстати, я видел, что на туристическом базарчике в крепости Козенко купил себе кинжал и металлическую розу. Кинжал и роза, согласитесь, красивое сочетание. Прагматизм и «искусство возможного», видимо, еще не вытравили из Козенко романтика.
— Я, когда изучал вашу биографию, то узнал, что ваша трудовая деятельность началась в 2001 году с работы охранником. Необычное начало. Как это случилось?
-(смеется) Это была гражданская служба. Ничего в этом необычного или сверхъестественного не было. Я тогда уже учился на 5 курсе Крымского института экономики и права. Мне было 20 лет, нужно было начинать зарабатывать. Поэтому я официально устроился в Железнодорожный РОВД Симферополя, взял в институте свободное посещение. Кстати, моя работа охранником никак не повлияла на мою учебу – ВУЗ я окончил с отличием, получив красный диплом.
Между прочим, после окончания я потом в нем еще преподавал, читая студентам лекции по экономическим дисциплинам.
— Зарплата охранника большая была?
— Ну, тогда гривны были. Получал 100-120 гривен.
— И на что их хватало? Девушку в кафе повести могли?
— (смеется) Чуть-чуть хватало. Поэтому повести мог.
— А что охраняли? Интересные случаи были? Может, грабители какие-то нападали?
— Служба была круглосуточной. Охранял магазины. Нападений не было, но вот люди, уже хорошо выпившие были. Знаете, заходит такой в магазин, начинает спорить с продавцом – то ему отказываются выпивку продавать, то ли сдачу не так дали, говорит на повышенных тонах, начинается затяжной спор. Поэтому приходилось таких успокаивать.
Школы также охранял. Например, симферопольскую первую гимназию.
— Ночью никто не порывался пройти в школьную библиотеку?
— В основном «читателями» были бродяги, которые слонялись по территории. Довелось мне охранять дирекцию по строительству газопровода Феодосия-Керчь. Там рядом Гагаринский парк. Бродяги подвыпившие слоняются по территории. Так что с ними иногда приходилось дело иметь. Хоть я и один работал на смене, но у меня в случае чего, чтобы такого успокоить, имелись спецсредства: дубинка, газовый баллончик, наручники. Но применять их не пришлось. Взаимопонимания мы достигали в режиме взаимного диалога.
— Как-то эта первая ваша работа на вас повлияла?
— Вы знаете, подобная работа дисциплинирует – ты ведь все-таки несешь ответственность и за объект, и за себя. Я помню своего руководителя – капитана Мирзоева Фарика Мамедовича. Не люблю сам себя хвалить, но скажу, что он меня хвалил. Говорил: «Андрей, я очень рад, что у нас работают такие люди как ты».
— А почему пошли именно в охрану? Вы ведь могли пойти мести улицы, мыть окна или стать лаборантом в своем ВУЗе.
-Это было связано с учебой. Посещение было хоть и свободным, но на лекции, которые были днем, надо было все же ходить. А работа охранником это позволяла. Расписание было таким: в 8 вечера я заступал на охрану объекта, в 8 утра освобождался. Шел на пары. Ложился спать после трех. Правда, каждый второй день не высыпался. К концу года усталость все же уже давала знать, но я был молодой, сердце у меня было крепким.
— Деретесь хорошо?
— Хорошо. Но драться мне приходилось только в школе. Человек я неагрессивный, и первым никогда в драку не полезу и оскорблять никогда никого не буду. В школе я год занимался боксом, занимался рукопашным боем и тхеквондо. И тогда, и сейчас я нахожусь в прекрасной физической форме.
— Я знаю, что у вас есть диплом «политолога». Такой в таком случае вопрос: вы по своим убеждениям: красный или белый? Левый или правый?
— Ну, в таком случае по идее вы должны у меня спросить: за какой я Интернационал – второй или третий.
Вы знаете, попробую вам пояснить, почему я не тот и не другой. Это связано с обстоятельствами формированием меня как политика. Я ведь с 2001 года в Русской общине Крыма. Мы тогда задавали себе вопрос: мы кто? Коммунисты, либералы, правые, левые, кто? Отвечая на эти вопросы, мы говорили, мы – русские. Именно это было для нас важно, поэтому мы не левые и не правые, хотя у нас были в самом начале и коммунисты, и члены Партии регионов, и члены других партий. Мы понимали, что Крым это специфический для Украины регион – он социокультурно русский. Поэтому ставили перед собой задачу: защищать русский язык, требовать для него государственного статуса. Мы боролись за то, чтобы Украина вступила в Единое экономическое пространство и в ОДКБ. Мы хотели стать мощным пророссийским движением.
К сожалению, тогда не только крымские, но и многие российские политики, как бы стеснялись говорить о том, что Крым незаконно передан был Украине в 1954 году Хрущевым. Помните, скандал был, когда Лужков, отвечая на вопрос о принадлежности Крыма, сказал, что это особый регион России?
Украинские политики и кандидаты в президенты, приезжая к нам, делали пророссийские заявления, чтобы потом уехать на Западную Украину, и сказать вещи прямо противоположные. Никто из них потом не хотел выполнять свои обещания, поэтому объективно и Крым, и Украина нуждались в таком движении.
В какой-то момент мы поняли, что должны стать партией. И такой партией для нас поначалу стал Русский блок. В 2006 году мы баллотировались в Верховный Совет Крыма и стали депутатами. Кстати, сразу после оранжевой революции Русская община Крыма была единственной организацией, которая выходила на площади против Ющенко. Другие испугались.
В 2009 году вместе с Сергеем Аксеновым мы создали партию «Русское Единство». Помимо вопросов гуманитарных, мы в программе партии указали и наши экономические задачи: защита экономических прав региона.
В 2010 году смогли провести в Верховный Совет Крыма трех человек: Сергея Аксенова, Сергея Цекова и Сергея Шувайникова. Я не попал, потому что шел по списку. В районных советах были по 2-3 наших представителя. Мы тогда выступили, конечно, не очень удачно, но лишь потому, что только-только зарегистрировались.
Обратите внимание: сейчас многие политики в Крыму стесняются говорить о своем политическом прошлом. А мы – нет. Потому что никогда не изменяли Русской идее, Русскому миру, даже когда сотрудничали с другими политическими силами во времена Украины.
Сейчас, после того, как Крым вошел в состав России, мы перерегистрировались и у нас стали другие задачи: мы должны помогать нашим соотечественникам на территории Украины, и на территории Донбасса.
Я так долго обо всем этом говорил, чтобы вы поняли мою эволюцию как политика, что в тех условиях и при тех задачах я просто не мог стать ни левым, ни правым.
— Я помню, что «Русское единство» Сергея Аксенова и одесская «Родина» Игоря Маркова на 9 мая 2010 года ездили во Львов, чтобы развернуть Знамя Победы на Холме Славы. Помню даже, что Янукович распорядился запретить эту поездку, угрожал, поэтому поехали немного людей, а так бы было больше.
— Не совсем Янукович. К нам тогда в эту поездку хотело записаться более 500 человек, но стали поступать угрозы от правоохранительных органов, что в случае, если мы поедем, то нас просто скрутят по дороге, арестуют. Поэтому чтобы не подставлять наших сторонников, мы отказались от такого большого количества людей. Из Симферополя нас выехало тогда на микроавтобусе 10 человек. Еще 20 наших сторонников были уже во Львове.
Небольшая предыстория этой поездки. Мы с 2009 года проводили такую акцию – «Дорогами победы». Приезжали в тот иной город Крыма в день его освобождения. Разворачивали флаги Победы, зажигали гильзу, в которую наливали бензин, в память о наших солдатах, павших за освобождение нашей земли. Мы помогали ветеранам. Помню, Сергей Аксенов за свой счет в 2010 году в сентябре пригласил по 5 ветеранов от каждой области Украины на отдых в Алушту. Персонально этих ветеранов должны были определять областные ветеранские организации.
Потом эту акцию мы перенесли и на другие области Украины. Вот в ее рамках мы и должны были ехать во Львов. Мы хотели это сделать еще и потому, что не могли допустить надругательства над нашими ветеранами, которым угрожали украинские националисты.
— Во главе с Михальчишиным.
— Да, мы с ним тогда во Львове встретились лицом к лицу. Он нам угрожал: мол, вам всем сейчас конец будет, убирайтесь отсюда, мы не допустим, чтобы вы тут развернули Знамя Победы. Но мы его все же развернули на Холме Победы. Оно было большим, где-то 100 квадратных метров. В нас бросали тогда, чтобы уничтожить знамя, различные предметы. Но у них ничего не получилось. Открою секрет: у нас в случае чего с собой было еще одно такое знамя.
Кстати, с нами тогда в поездке были и Дмитрий Полонский, нынешний министр крымского правительства, и Михаил Шеремет, сейчас первый вице-премьер правительства Крыма.
— Страшно было?
— Тогда нет. Страшно было уже потом. Главное, мы увидели во Львове то, что потом появилось в 2014 году сначала на евромайдане, а потом уже и по всей Украине и в Донбассе. И мы тогда выступили с предостережением.
— Часто вообще приходилось сталкивать с украинскими националистами?
— Приходилось. У нас же тут, в Крыму, начала действовать в конце нулевых «Свобода». Я в 2009 году, чтобы сорвать их мероприятие, даже приходил к ним в офис. Представляете, в пророссийском Крыму они собирались презентовать брошюру «Дивизия «Нахтигаль» в вопросах и ответах». Причем, это должно было произойти рядом с российским консульством в квартире свободовца Эдуарда Леонова, где «Свобода» открыла свой офис.
Туда пускали только журналистов, но мне удалось туда пробраться, и я не дал им провести эту презентацию. Потом даже кто-то позвонил в милицию и сказал, что офис заминирован. В общем, мероприятие было сорвано.
Они пытались нечто подобное повторить на улице Пушкина. Речь шла о книге про УПА.
— Вы, если честно, когда с Аксеновым тогда выходили на акции с российскими знаменами, чувствовали себя маргиналами?
— Маргиналами нет, но многие побаивались выходить с российскими триколорами, хотя и сочувствовали нам. Крым ведь русский, тут в те времена украинский флаг можно было увидеть только на официальных мероприятиях. И самосознание крымчан было неукраинским. За границей они предпочитали отвечать на вопрос «Откуда вы?» – «Мы из Крыма». Никто не говорил: «Мы из Украины».
Мы ввели хорошую традицию на разного рода мероприятия выходить именно с российскими флагами. С 2004 года мы так отмечали День России. Отмечали и 19 апреля – годовщину Манифеста Екатерины Второй о присоединении Крыма, и 9 сентября, когда поминали павших в Крымской войне.
— А почему до сих пор ничего не сделано, чтобы были сняты судимости с тех людей, кто боролся за то, чтобы Крым стал российским, и которых осудили за сепаратизм? Многие ведь не могут даже преподавать, потому что у них есть судимость.
— Вопрос поставлен верно. Это вопрос политический, который надо решить и урегулировать законодательно. Мы ведь тоже были все сепаратистами. Так что надо выработать механизм погашения этих судимостей. Ведь эти люди боролись уже тогда за то, чтобы Крым стал Россией.
Александр Чаленко, Украина.Ру, специально для «ПолитНавигатора»
Источник: «Политнавигатор»
Продолжение интервью Андрея Козенко – читайте на «ПолитНавигаторе»
