Памяти Евгения Татаринова

Не стало Евгения Павловича Татаринова, ветерана, фронтовика, верного друга Русской общины Крыма, человека необыкновенной доброты и скромности.  
Мы выражаем соболезнования родным и близким Евгения Павловича, и в память о своём товарище помещаем рассказ, записанный с его слов год назад.
«Я родился в Хомутовском районе Курской области в 1928 году. Как вы знаете, именно там жил Хрущёв Никита Сергеевич. Наш дом служил ориентиром для военных, поэтому днём и ночью мы слышали артобстрелы, шумы и крики. Это было невыносимо, и мы вынуждены были что-то делать. Так как у нас были родственники в Кнышовском районе, мы решили перебраться на время туда.
После окончания сражения на Курской дуге германское командование утратило возможность проводить стратегические наступательные операции, и мы могли вернуться в наш родной дом. Перед нами стояло разобранное на блиндажи сооружение. Дома, где можно было бы жить, уже не было. Отец в то время воевал на фронте, а на руках у матери осталось трое ребят. Я – самый старший и две сестры. На то время мне было чуть больше 16 лет, а это означало, что я готов к службе. Молоденьких, неокрепших ребят моментально собрали и отправили в Калиновку на обучение. А обучали не математике, физике или орфографии, а минно-подрывному делу. Рассказывали и показывали всё. Из чего состоит мина, какой ее механизм, какие они бывают, ведь видов мин очень много: противотанковые, наземные, к которым относятся одни из самых страшных мин для пехоты — это мины «подпрыгивающие» или же «лягушки». Такое название они получили не случайно, а из-за схожести «прыжка» мины с движением прыгающей лягушки. Дело в том, что их механизм при активации взрывателя за счет мини-взрыва взлетает на высоту около 15-20 см и уже потом происходит активация основного заряда с вылетом 366 шариков, которые находятся по окружности. При взрывании такой мины от пехоты ничего не остаётся, никто не может выжить. После прохождения теории и практики нас отправляли на «поражённые» участки разминировать территорию. Мне пришлось работать с минами немецкими, которые намного сложнее по конструкции, чем наши русские.
Весной 1945 рядом со мной произошёл взрыв. Солдат, который ошибся, сразу был принят Богом, а меня ранило в руку и черкануло живот. Я был контужен и пришёл в сознание только в больнице, где перенёс операцию.
В реабилитационный период я работал в колхозе. Пахал землю, прибегая к помощи коровы, так как лошадь была одна на всё село. Немного оправившись, я начал косить гречку. Это не так просто, как кажется на первый взгляд, это не трава, которую можно косить в любую сторону, и всё будет правильно. Когда косишь гречку, зёрна должны быть в одной стороне, а корни – в другой.
Прошло время, я окончательно выздоровел и окончил сельскохозяйственный техникум под Москвой. Недолго проработал механиком, и меня взяли в армию. Там организовали команду из 2-х людей: я и Шилов. Везли нас как автомехаников в Эстонию, город Раплы. Там была лётная воинская часть. Шилова взяли работать автомехаником, а меня направили на должность диспетчера. В мои задачи входило выписывать путёвки, следить за состоянием самолёта и за количеством бензина. На этой должности меня всегда сопровождали отчёты: месячные, квартальные, годовые, полугодовые. Я там научился бухгалтерии, которой меня никто в жизни не научил бы. После увольнения заведующего секретаря делопроизводственной части меня назначали на его место. А через некоторое время я получаю директиву об училище, пишу рапорт о том, что должен покинуть занимаемую должность, и ухожу. Отпускать меня не хотели, но и заставить остаться никто не мог. Закончилась учёба в военном училище, началась военная служба. Направили меня в Коломыю, а в 1955 году всем полком отправили в Германию, где я пробыл 7 лет. Потом я попал в дивизию к сыну Анастаса Микояна Алексею Микояну. Он был полковником, потом генералом. Человеком был замечательным. Шебутной, весёлый, все его уважали и любили. А лично мне он дал путёвку в жизнь. Благодаря ему я пошел на лётную работу и 15 лет моей жизни посвятил самолётам МИ-4   (8 лет) и МИ-6 (7 лет). Прыжков у меня немного, но времени в воздухе я провёл немало – больше 4 тысяч часов налёту.
Наша победа в войне – это не заслуга техники, так как в этом мы сильно проигрывали немцам. Наш козырь был в том, что один был за всех, а все за одного. У нас не было различия по национальностям, это не имело никакого значения, будь ты светлокожий, темнокожий, с большими глазами или с маленькими щёлочками. Все были одной семьёй, которая боролась за свою державу, за своих близких и за идеалы, которым были верны до смерти.»
Помним, скорбим…

Президиум Думы Русской общины Крыма