Журнал «Брега Тавриды» продолжает радовать читателей

 

Волнам политических событий и социальных потрясений не справиться с любимым крымскими деятелями культуры журналом «Брега Тавриды». Практически один за другим вышли в свет два номера: в конце прошлого года – № 3-4/2014, в начале нынешнего – № 5-6/2014. То, что номера «опаздывают», и последний прошлогодний вышел уже в этом году не вина редакции. Хочется надеяться, что «рождение» номеров стабилизируется. Ведь журнал – не только сплав литературно-философской мысли полуострова, но и оперативный рупор происходящих событий.

Невозможно забыть легендарный № 1-2/2014, в котором были помещены стихи и статьи крымских поэтов о возвращении Крыма в Россию и произведения поэтов Украины, России и зарубежья  – против войны. Из-за чего сайт журнала был взломан недругами (чтобы электронную версию не могли увидеть вне Крыма ни авторы, ни читатели). Главному редактору Галине Домбровской тогда пришлось побороться за сайт и за электронный номер. Печатные авторские экземпляры некрымчан, по настоятельной просьбе авторов, мне пришлось передавать в Украину окольными путями. Презентацию этого номера в Киеве, которую хотела провести одна из его авторов – известная русскоязычная киевская поэтесса, поддерживающая Крым и пожелавшая раскрыть глаза на него творческой, но зашоренной, элите своего города, – запретили – под угрозой закрытия литературного объединения. Но авторы Киева и Одессы свои экземпляры получили. И это все – новая история издания, которую не вычеркнешь из памяти. Журнал живет, процветает, собирает на своих страницах лучшее, что есть в Крыму и за его пределами, вдохновляет на размышления, творчество и действие.
 

В новых номерах публицистики на тему возвращения полуострова на родину немного, но тем она заострённее. Ясные и четкие ответы, каковы положительные тенденции этого акта (при этом не скрывая и отрицательных), дает в своем интервью журналисту информагентства «Регнус» Яне Амелиной и читателям «БТ» член экспертно-аналитического совета при Совете министров РК Сергей Киселев. Утверждает, что в составе Украины Крым деградировал и разрушался — как экономически, так и культурно, и под это подводится база: проводились целенаправленные действия «по недопущению создания крымской экономики как возможной финансовой опоры сепаратизма». С. Киселев дает обстоятельный геополитический («Возвращение Крыма для России есть ее первый шаг на пути восстановления ее миродержавного значения…») и геокультурный (Крым – колыбель русского православия и множества культур и древних знаний, в жизни огромного числа великих личностей России есть «крымская страница») анализ ситуации, а затем чисто по-человечески восклицает: «Считаю, что это [вмешательство России в дело возвращения Крыма] сохранило жизни тысячам наших земляков…, т.к. именно в Крыму планировалось устроить кровавую резню… Это сохранило жизнь моим детям и внукам, что для меня важнее всей мировой геополитики, и за что я всегда останусь благодарным руководству России и лично президенту Путину». Именно этого главного, жизнеобразующего фактора не понимают те украинские крикуны, которые осыпают нас воплями «Крымчане – предатели!». Впрочем, мы их давно уже не слушаем.
 

От этого остросовременного материала хочется сразу же перейти к глубинно-историческому – великолепнейшей статье Александра Потапенкова (опубликованной к его 80-летию) «Философия и культура». Это исследование русской философской и общественной мысли в классической литературе. На тех, кто прочтет этот материал, повеет школьным учебником, причем советским, где основное внимание уделялось критическому реализму и его общественно-классовым идеям. Однако данное исследование намного шире учебниковой традиции все сводить к «революции» (кто-то о ней писал, кто-то упоминал, кто-то предсказывал, а кто-то и делал). Русская философская мысль всегда была намного глубже – и иной раз кажется, что эту глубину утаивали и от школьников и даже от филологов, изучавших критическую литературу, прятали и вуалировали как некую «ересь». Не удивительно: русская литература пронизана религиозным началом, причем… не канонически религиозным, а со всеми сомнениями и индивидуалистическими исканиями метафизического плана. Трансцендентный мир всегда стоит у русских писателей рядом с борением о благе общества, и еще неизвестно, что для писателя и его читателей важнее. В рассматриваемой статье нет прямых упоминаний этого – но есть косвенные. У автора статьи это называется «нравственным началом». Ну, не совсем подходило для времени написания статьи слово «духовность». Хотя что же такое нравственность – как не духовность? Желание быть добродетельным человеком, не причинять миру зла и стремиться улучшить его редко когда возникает у человека на пустом месте. Оно связано либо с духовными поисками, либо с гуманизмом (который тоже – одна из форм духовности: человекоцентричной). Чувствуется связь русской литературы с высшим тонким миром, хотя бы когда автор статьи приводит мысли знаменитых критиков XIX в. (в своих позициях реалистов до мозга костей, но так и не сумевших стать реалистами вполне) относительно литературы и искусства. И верно: искусство не может быть полностью реалистичным – хотя бы потому, что до сих пор никому не удалось познать его природу. Почему один может писать стихи – другой нет? Почему умнейшему человеку, доктору наук и профессору, не дано сложить двух строк, а девочка-парикмахер из провинции способна создавать шедевры, которые с руками отрывают мировые издания? Творчество – внеразумно. Иной раз, чем умнее поэт, тем тяжеловеснее его строки. А есть такие люди, которых иначе не назовешь, как «графоманами на грани гениальности», – которые ничего не знают, ничего не понимают, а просто «дышат» стихами – и их «дыханием» зачитываются тысячи… Но и они – не аксиома творчества. Интеллекта в поэзии тоже никто не отменял. Каждый поэт и писатель (если он настоящий) явление штучное. И природу его дара невозможно схематизировать. 

А о философской наполненности произведений русских писателей и статьи не нужны: это явлено в самой загадочной русской душе. Каждый русский – в душе философ, будь он хоть грузчик или менеджер по продажам. А уж о писателях это и заявлять банально. Как пример писателя-философа с глубинным и масштабным мышлением и острым неравнодушием к  нравственным проблемам, приводится, наряду с Достоевским, Толстым и др., крымский классик Анатолий Домбровский. Именно его творчество задает тон в прозаическом блоке журнала (роман «Бегство» опубликован с продолжением в обоих номерах).

О прозе данных номеров скажу в целом, и даже не о сюжетах, а об основной тенденции последнего времени: заметно мало рассказов, повестей, а доминирует такая прозаическая форма, как эссе. Это распространенная и весьма любимая пишущей братией форма во все времена. Эссе (прежде называемые трактатами; эти определения не совсем совпадают по значению, но сходны) писала и античность, и средневековье, и эпоха Возрождения, особливо усердствовал в этом XVIII век, но и позже от данного жанра никогда не отказывались. Эссе – это не статья. Это скорее сочинение (как в школе) на свободную тему, точнее, на тему, которую ты сам для себя выбрал. А сочинения писать мы все умеем, если уж назвались  гуманитариями.

В эссе автор может делиться своими профессиональными знаниями (например, как психолог Ия Турбаи в № 2-3 «БТ») или своими эстетическими представлениями (как Анатолий Николин в том же номере), философскими размышлениями и т.п., а может переплетать все это между собой, вставляя даже сюжетные вкрапления. Сейчас модны стали эссе на социально-политические, историко-культурологические темы (Игорь Клоссовский и др. авторы). Эта форма – самая доступная для многих. Однако едва ли мы сразу же навскидку вспомним хоть одного великого писателя-эссеиста, или великое эссе, или легендарную книгу таковых. Есть, конечно, но это уже не предмет элементарной эрудиции. Всё-таки для читателя очень важен в литературе сюжет, интрига, действие – все элементы движения и «жизни». Не менее важен и характер героя, его поступки, выбор – посредством которых намного сильнее и ярче передается любая философская мысль или великая идея, чем через рассуждения или картины. Дорогие крымские писатели, ваш читатель требует от вас живых характеров и пронизывающих время сюжетов!
 

Но вернемся к поэзии. Точнее, к литературной критике, посвященной ей. Две статьи о творчестве одного из культовых крымских поэтов – Татьяны Алюновой – раскрывают не только особенности ее поэтического мира, но и взгляд этой неординарной личности на то, что же такое поэзия. И этот взгляд во многом противоположен, увы, современному менталитету – в том числе не только менталитету «представителей потребительского общества», но и самих нынешних поэтов. Т. Алюнова творила в 90-е годы – тогда веяли другие ветры и в обществе, и в душевных глубинах. То время – перехода из одной системы в другую – ещё не наработало в людях такой практичности, меркантильности и эгоизма, которые уже успели нарасти сейчас. Тогда и в душах, и в поэзии было больше мистичности и возвышенности. Кто изучал историю современной литературы, помнит, что именно в 90-е годы «выстрелили» такие литературные направления, как «метареализм», «концептуализм», «метаметафоризм», названные совокупно «поэзией новой волны». Т. Алюнова – яркий представитель «новой волны», в творчестве судакской Чайки (как называют ее крымчане) нашла отражение ее эстетика, этические нормы (например, негоже было поэтессам этого направления «цветаевничать», т.е. писать со страстью и «мясом», – предпочтительнее была загадочность, тонкие вуали оттенков чувств, затканные непостижимой ассоциативной метафорикой), образный строй (в частности, ненавязчивый, изысканный интеллектуализм). И в то же время, Т. Алюнова – поэт настолько самоявленный, что вовсе не удивительно обретённое ею мировое имя, широкое внимание к ее творчеству исследователей. Она – сама поэзия. Органически. Экзистенциально и сущностно. «Главная черта в ее поэзии, – пишет критик Тамара Егорова, – это органическая неприязнь к обыденности и банальности. Ее романтическое мироощущение не терпит фальши, апломба, снобизма, ортодоксальных догм, затертых до дыр истин». И, конечно, тут же высокое творчество Татьяны противопоставляется заезженности, повторам и штампам, нудности и назидательности графоманов.
 

Графомания – это не только неумение справиться с рифмой. Это… мировоззрение! Когда человек не просто не может быть необыкновенным, а считает, что НАДО быть стандартным, таким как все – и это единственно правильный способ существования. Именно такие больше всего любят в своих тошнотворно скучных стихах читать нотации, учить жизни, втолковывать прописные истины. Может быть, им просто неуютно в мире, где все такие индивидуальные и непредсказуемые, и они хотят хоть как-то выстроить его для себя, чтобы не скользить и не падать в нём, как на ступеньках в гололёд? Но зачем таким людям вообще быть поэтами?

И зачем стране, называющей себя культурной, поощрять убогость мысли, косноязычие, однообразие? Автор этих строк была ошарашена тем, что лилось на головы крымчан со сцен во время наших праздников. Однотипные патриотические песенки со стандартным набором слов да беспомощные стишки «народных поэтов»… Не обо всем, конечно, так можно сказать (были и творческие «бриллианты чистой воды» на гражданскую тему), но, увы – о большинстве. Всплеск «поэтства» захлестнул полуостров еще во время «Крымской весны». О политике, событиях по-детсадовски рифмовать стали и те, кто раньше даже и не думал «поэтить». Организовывались по городу «свободные микрофоны», к  которым лезли со своими виршами полубезумные бабушки и мальчики-ПТУшники. Понятное дело, что о поэзии там речи не шло… Но зрители, наши крымчане – аплодировали им и визжали от восторга. Актуальность? Значимость? Болезненность? Да что угодно – только не культура! То же самое происходит на нынешних праздниках: что угодно – только не культура… Языковое убожество, шаблонность, повторяемость, параноидальное хождение по кругу, расхожие истины, вуалируемый под «высокое» насущный бытовизм… И все это гордо именуется «русской культурой»! Не удивительно, что у России имидж не очень-то развитой страны. Мы хотим и дальше нести именно такой ее образ? Не удивлюсь, если встречу на улице пресловутого медведя в ушанке и с балалайкой.
 

Но почему это все так «заводит» крымчан? Ведь Крым – бриллиант культуры на драгоценном уборе матушки-Цивилизации. А вот пришли к нам балалайки – и мы пляшем… Придут тамтамы, кольца в нос – запляшем тоже? Впрочем, дело не в балалайках… А именно в том, о чем говорилось выше: последние 20 лет крымчан искусственно заставляли деградировать, в том числе и культурно. А запрет (хоть и косвенный, но заметный) на русскость сейчас и выражается у жителей полуострова в «русском отрыве», далеко не всегда соотносимом с великой русской культурой.

А поэзия – и на том стою! – это, прежде всего, индивидуальность, необщее, неприятие шаблонов, «обовселости» и… толпизма. Не место великой русской культуре и высокой поэзии на больших сценах под визг «отрывающихся». Не место ей и на митингах – так же, как на цирковых аренах. Её место – в наших сердцах и в таких журналах, как «Брега Тавриды».
 

Особенно приятно для меня, равно как уже и для немалого числа крымских поэтов и бардов, участников творческого проекта «Web-притяжение крымском поэзии и бардовский видеомост», что в обоих номерах журнала проекту уделяется большое внимание. «Брега Тавриды» и РОО Союз Писателей Республики Крым (бывший Союз РУБ Крыма) поддержали «Видеомост» в самом его «младенчестве». И в этот раз в № 3-4 опубликовано интервью со мной, взятое Еленой Серебряковой для «Аргументов Недели» (Москва). Интервью творческое, с минимальным упоминанием о политике, хотя и носит название «Быть революционером – право поэта. Но не его обязанность». Первая треть его посвящена деятельности проекта «Видеомост».

В № 5-6 опубликован поэтический блок авторов – участников проекта «Видеомост» – представителей разных городов: Симферополя, Севастополя, Феодосии, Ялты, Харькова, Одессы, Москвы, Новосибирска, Иркутска, Гомеля. Формируя видеомосты и составляя поэтические подборки по их итогам, хочется представлять там крымских поэтов только самого высокого уровня и самого яркого и нестандартного таланта. Людей, чей дар намного выше традиционной региональной стихосамодеятельности, которая, к сожалению, сама не способна осознать своей провинциальности – в силу ограниченности местечковых «звезд». Некогда создав Творческое Собрание «Поколение Тридцатилетних» и желая видеть в нем именно людей самого «несвободного» возраста (не студенты и не пенсионеры – работающие люди, строящие карьеру, семью – но при  этом и пишущие. Как им пишется? О чём? Как они находят время на творчество и его продвижение?), я столкнулась с самыми разными явлениями. И с тем, что Собрание стали наводнять всё те же пенсионеры… и все те же графоманы, которые ходят по другим поэтическим клубам, – а ради этого, честное слово, не стоит создавать новое лито! И что приход этих людей отталкивает тех, кого мне хотелось бы видеть – талантливых и ранимых одиночек, уставших от пошлости и мещанства. И что большинство поэтов, которых я считаю лучшими в Крыму, живут не в Симферополе и, в силу материальных сложностей, нечасто могут к нам приехать. И что «классных» поэтов вообще очень мало, настолько, что, чувствую, уже очень скоро мне при составлении подборок в «БТ» придется повторяться в авторах, – поскольку работать с бездарностями просто невозможно.

Поэтому «Видеомост» – панацея от провинциализма крымской литературы. Авторы извне, но виртуально ставшие крымчанами, побывав с нами в поэтическом он-лайне, всегда будут интеллектуальной изюминкой моих подборок в журнале. Другое дело, что наших местечковых авторов-читателей еще нужно научить читать не только себя и своих знакомых, – но и незнакомых, а тем более неземляков – просто ради прекрасной поэзии, ради того, чтобы проникнуться всей широтой мира за рамками твоего городка, чтобы чему-то научиться у тех, кто пишет лучше тебя. Учиться у лучших наши литсредовцы вообще не любят. Предпочитают завидовать. Ну, это явление ничуть не удивительное и даже скучное. Так и хочется спросить: «Вам не надоело?». И в очередной раз показать, что же такое истинная поэзия – на ее лучших примерах.
 

Ника Батхен – поэт и писатель-фантаст из Феодосии, пишет необычную для Крыма эпическую поэзию исторического плана: 

Чтобы под ним избегнуть ночного зла. 
 

Рядом – глубокий поэт, пишущий в духе фэнтези – Юлия Баткилина из Харькова:

А вот авторы иного плана. Евгения Баранова (Севастополь) – поэт действия. И одновременно – острых чувств:

А это – юная женственность Марии Малиновской (Гомель, Беларусь; ныне студентка Московского Литературного института):

Отточенность строк симферопольской поэтессы Екатерины Тищенко: «Саблезубо смеющийся город, точи// Когти многоэтажек о купол воздушный…» и ускользающая авангардная лиричность москвички Нади Делаланд (в этом году – лауреат премии «Поэт Года»):

Метафизические поиски ялтинца Геннадия Шалюгина: «Невинность – в сущности, вина//Того, кто изобрел невинность…» ирасшатанная цельность стихов Сергея Главацкого (Одесса, председатель Южнорусского союза писателей), потрясающих глубиной прозрения всеобъемлющей «мировой скорби»:

«Видеомост» приблизил к нам и поэтов далекой Сибири. Артём Морс из Иркутска:

Юрий Татаренко, поэт и публицист из Новосибирска:

Прекрасны поэты. Но насколько было бы им тяжелее в этом мире, если бы не существовало людей – подвижников культуры, которые самозабвенно и искренне занимаются чужим творчеством и его продвижением, самоё культурой и её развитием – в своем регионе и шире. Таких людей ещё меньше на земле, чем хороших поэтов. Совсем недавно Крым попрощался с одной из таких великих подвижниц – Любовью Герасимовой, бывшим директором Республиканской Юношеской библиотеки. Более четырех десятков лет своей жизни отдала она библиотечной работе и поддержке крымских писателей и поэтов. Материалы о ней и о созданном по написанным и подготовленным ею материалам библиографическом указателе опубликованы в данных номерах журнала, так же как и две её статьи о крымской литературе. Писать проникновенные и мудрые литературные обзоры и критические разборы Л. Герасимова не переставала до последних дней. Почтим память человека, великого в своем альтруизме, в широте своей души. И дай Бог Крыму, чтобы в нем не переводились такие люди. И талантливые поэты и писатели, с  творчеством которых этим людям хотелось  бы работать.

Тогда Крым сбросит, наконец, с себя выползок прежней искусственно наведенной на него, как порча, деградации, местечковости и провинциализма, – и засияет истинная жемчужина мировой культуры, неповторимая и притягательная, у которой будут учиться слову, мысли и чувству и окраины, и столицы мира.  

 

Марина Матвеева,